Бог велел

* * *
Много в жизни недостатков,
Часто — не покатые!
Верно говорится, кстати, —
Плачут и богатые.
Тем — Поповка, этим — Питер;
Этим — сахар, этим — мел.
Выход лишь один — терпите:
Бог терпел и нам велел.

* * *
Зачем нам дана память?..
Была радость? Да, была.
Была ночь, пылало пламя.
Осталось одна зола…
И будет потом костровище,
Как будто глубокий провал.
Все тише и тише, и тише —
Куда-то уходят слова.

* * *
Вчера не мог,
Сегодня сделал,
Вот радость
Покорения дела.

* * *
Ты можешь кричать — не услышат,
Безлюдно в лесу, в январе.
Сидят под корягами мыши,
Любая в своей норе.
Наполнен морозом воздух,
Доводит глаза до слез.
До блеска начищены звезды
Тревожно. Безлюдно. Мороз.

* * *
А я говорю с тишиной,
Она меня молча слушает.
И вот, по такому случаю -
Прозрачной стеной предо мной...
Своим убеждением сильна,
Ей, как и тебе, все ясно.
Возможно, со мной не согласна,
Но слушает молча она.

* * *
Меня осваивает дождь,
И мне идти ещё до дома.
На поле прелая солома.
А говорят: скосили рожь.
Скосить скосили — это да,
Обмолотить вот не успели.
Когда здесь запоют метели,
Зерно исчезнет, как вода.

* * *
Бежит весенняя вода,
Она торопится куда-то,
На торопливость торовата
По верной линии вреда.
Здесь летом колосится рожь,
А вот весной не до идиллий…
Да, все мы в юности чудили,
И этого не отберёшь.

* * *
Метели полет неистов,
Метели неистов полет.
Легко ей на поле чистом,
Ничто не смущает её.
Замечется и закружится
У леса, что стал стеной.
Не то же ли обнаружится
Вдруг между тобой и мной?

* * *
Да о чем нам с тобой говорить?
Разводить там какую Калькутту?
Эта страшно тонкая, прелая нить
Оборвется в любую минуту.
Листья жёлтые в лужу летят,
Погрустнели от мороси здания…
Что готово порваться шутя –
Недостойно и капли страдания.

* * *
Где ты увидел хаос?
В чем ты его заметил?
Места ему не осталось
На осязаемом свете.
Мошку из глаза вынь-ка,
Крепко мешает, наверно.
Каждая здесь былинка
Жалкая закономерна.

* * *
Не погасил бы я костра,
Забыл бы о всеядном тлене,
Но, правда жизни так остра,
Её уже не переменишь.
Она нам должное дала —
Огонь и едкое дымище…
Темнеет на песке зола
И носит имя — костровище.

* * *
Обманул ты, апрель, мелочь птичью,
А они торопились сюда;
Вместо жаркого солнца обычного
Напустил-накатил холода.
Отдаёмся теплу мы взапуски,
После зимних отборных стуж.
Это нам ли не помнить о заморозках?
О замёрзшей серости луж.

* * *
Кажется всё с краю,
Будь-то отец или мать.
Цену тогда узнаешь —
Если сумел потерять.
Этим-то и уроды,
Сердце наше на дне.
Бальмонт рыдал о Родине
До окончания дней.

* * *
Цветут цветы, благоухают.
Им по-другому жить вели.
Беспечно бабочки порхают,
Гудят серьёзные шмели.
Всегда для всех живёт утрата,
Дано такое с Высоты.
И мы с тобой цвели когда-то,
Как эти летние цветы.

* * *
А мне все равно лежать где
Зарытым без лишних затей,
А где-то играют свадьбы,
И поднимают детей,
А где-то разводят кошек,
Иль рубят речной лед…
Но наклонив ковшик
Время минуты льет.

* * *
Ещё соловьи не умолкли,
Не выцвела синева,
Ещё не изрублены ёлки
На палки да на дрова.
Озера — не жирные лужи,
Летают бася шмели.
Значит ещё люди
Не всю красоту низвели.

* * *
Я молчать не приучен,
Надо своё пропеть,
Под тяжелеными тучами
Чуточку пролететь,
Над перелеска вышивкой,
Над своевольем лесов.
Голос бы мой услышали
В хоре иных голосов.

Бог велелПоэзия

Бог велел
Поэзия